Хватаю Машу за руку и иду с ней к выходу, чувствуя внутри кипящую лаву. Когда выходим на улицу, она меня останавливает и вжимается в грудь, крепко обнимая. Я торможу сначала, а потом кладу руки ей на спину и зарываюсь носом в волосы, вдыхая их аромат. Чёрт, как она пахнет… — Спасибо, — шепчет мне прямо в шею, а я… А я, кажется, крепко попал.

Наверное, это конец. Нам больше точно нельзя видеться. Уже больно, каждому из нас больно. И самое главное — больно ей. А я порву каждого, кто сделает ей больно. И в данном случае я себя готов расстрелять. — Прости меня, Ань, — говорю для себя неожиданно, и успеваю заметить, как Аня теряется, округляя глаза. А потом я притягиваю ее к себе за шею и целую. Напоследок. Чтобы потом окончательно сдохнуть.