Сегодня мне исполнилось восемнадцать. И сегодня я узнала, что стала наследницей Тимура Талерова. Помимо легального бизнеса Тимур имеет вес в определенных криминальных кругах. Мне не нужно это наследство, мне нужен сам Тим Талер, но он сказал четко и ясно, что между нами ничего не может быть. И что я должна забыть его. Но если я не могу быть рядом с Тимуром Талеровым, я могу родить себе другого Тимура — его ребенка. Тогда никто не сможет его у меня отнять, и в моей жизни снова появится Тим Талер. Мой собственный сын.

— Это что такое? — показываю на ребенка, который рисует за столом. — Что она здесь делает? — Это Лале, — отвечает помощница Марина. — Я не спрашиваю, как ее зовут. Я спросил, почему она здесь? Девочка спрыгивает со стула и подходит ближе. — Я Ла-ле, — говорит по слогам. — Я тут лаботаю. — Что? — наклоняюсь, чтобы лучше слышать. — Что ты здесь делаешь? — Лаботаю! — повторяет девочка. — Лале дочь помощницы главного дизайнера Ясемин, — поясняет Марина. В мозгу срабатывает тумблер. Приседаю перед девочкой. — Кто твоя мама, Лале? Ребенок доверительно шепчет: — Яся. Моя мама — Яся. И зовет,

— Знаешь, как называют таких как ты? — Жанна ждет ответ, но я молчу, и она отвечает сама: — Разведенка. Привыкай к этому милому прозвищу. — Вы бредите? — недоверчиво наклоняю голову. — Ты жена Батманова буквально последние дни. Он вышвырнет тебя как только узнает о том, что у нас с ним будет ребенок. — Это ложь, — говорю четко и громко, — Дамир любит меня, он не станет со мной разводиться. Я беременна, у нас будет ребенок. Законный, рожденный в законном браке. Настоящий Батманов. А от кого беременная ты, думаю, предстоит еще выяснить. Жанна ступает на ступеньку вверх, ее руки молниями

Демьян осматривает меня с головы до ног. — Раздевайся. — Что? — переспрашиваю в недоумении. Это он так тупо шутит? — Ты что, оглохла? Точно ущербная. Снимай блузку, говорю, — раздражается. — Так... Так нечестно... — шепчу, чтобы не разреветься. — Давай, заучка, раздевайся, — приятели Демьяна оживляются. — Снимай свои убогие шмотки. — Она сама убогая, — кривит губы Демьян. — Что ты выбрала? Блузку или телефон? — Я должна ходить голой? — Наденешь мою рубашку. Расстегиваю пуговички, поворачиваюсь спиной к парням и снимаю блузку. Демьян достает из кармана телефон. — Сама меня найдешь, слышала,

— Ты все это время живешь в моем доме и делаешь то, что я скажу. Ты общаешься только с теми, с кем я позволю, — от его голоса по коже ползут ледяные мурашки. — Четыре года? — вмешивается Уильям. — Зачем она тебе на такой срок, Кит? Она же тебе надоест. Никита бросает отрывисто, не поворачивая головы: — Не твое дело, Уилл. Ищите себе другую игрушку. Эту я покупаю для себя. Теперь все будет по-другому, Маша. Детские игры закончились. Сейчас мы будем играть по-взрослому, — Ник смотрит чужим равнодушным взглядом. — Как хочешь, — отвечаю отрешенно. У меня больше нет выбора. Он нависает и обжигает

Андрей Топольский один из трех подонков, которые надругались над моей мамой. И который может быть моим биологическим отцом. Но я слишком поздно узнала что мы будем учиться в одном лицее с его сыном Никитой. Он мажор, я дочь учительницы английского. Между нами нет ничего общего. Но Топольский упорно меня преследует, а я, кажется с каждым днем все больше и больше в него влюбляюсь. И все больше и больше ненавижу себя за это запретное чувство.