- Tu sei il mio mare, Саша. Скажи это еще раз, пожалуйста. Полина чувствовала как напряглось его тело, как он слегка приподнялся и сделал глубокий вдох. Не надо быть провидицей, чтобы понимать - Саше тяжело это повторить. Это из прошлого, их прошлого. Сейчас ничего нет. Их нет. И фраза эта ничего больше не значит. - Tu sei il mio mare, - спустя время повторил Саша. Сухо и без желания. - Говорят, бывших наркоманов не бывает. Правы. Полина, ты не моё море. Ты мой наркотик. - Наркотики убивают, Саш. - Ты и убила.

- Итак, Полина Сергеевна… Я могу Вас звать просто Полиной? - вступил в игру Саша. - Конечно. Вас я, разумеется, звать просто Сашей не могу? - Нет, - строго ответил Саша. - Итак, Полина… Что Вас привело в МОЮ компанию? - Желание получить работу. - А почему уволились с прошлого места? - По личным обстоятельствам. - Конкретней, Полина. - Роман с коллегой, который закончился не удачно, и мне пришлось уйти, - тихо произнесла Полина. - А почему ушли именно Вы? Вашего коллегу больше ценили? - Видите ли, Александр Николаевич, сложно уволиться из СВОЕЙ компании. - Какая интересная история получается,

- Глеб? - Что, Мила? - выделил он мое имя. - Может, улыбнешься? - Так? - он специально и наигранно улыбается. Получается очень смешно, но до безумия очаровательно. - Смешно. - Нет, это не смешно, - грустно выдохнул он, - мне двадцать три, а меня женили, как девку какую-то. - Ты посмотри на это с другой стороны. - С какой еще стороны? - Глеб раздражен. Не хочу, чтобы это было вызвано моим с ним общением. - Она будет в любом случае еще хуже. - Ну как же? Тебе уже не придется искать ее. Жену то есть, женщину свою, - немного путаюсь, волнуюсь. Глеб засмеялся. Ему смешно то, что я ему сказала.

— Ах! Тим! — до боли знакомый голос. — Юлька, ты с ума меня сведешь, чертовка. Перед глазами спина Тимура. Он даже не снял футболку! Под ним Юля, моя лучшая подруга. Ее длинные, стройные ноги обвивают поясницу Тима. От предательства сердце сжимается и взрывается. — Это жестоко, Тим. Я же люблю тебя! Ты обещал мне быть рядом. Оберегать... Любить... Он стреляет в меня взглядом, в котором читается недовольство, даже какая-то злость. — Мы были детьми, Варя! И говорили глупости. Его крик бьет по ушам. Раскалывает воздух вдребезги как стеклянную вазу. — Я не люблю тебя. И никогда не полюблю, —